Суп из топора

Помните сказку о супе из топора? Старая сказка прославила солдата, который на случайном постое похвалился, что умеет варить суп из топора. Хозяйка прельстилась доступностью и, так сказать, неистребимостью предложенного блюда. Чего другого в хозяйстве может не оказаться. Запасы съедены. Закрома пусты. А топор и вода в избе всегда найдутся. Топор-то, сколько его ни вари, не выварится. Суп, значит, можно варить еще и еще. Неоценимый рецепт! Стоит ли удивляться, что хозяйка так живо им заинтересовалась?

Суп из топора

Поначалу слова не разошлись с делом. Солдат налил в кастрюлю воды, положил топор и принялся варить.

Потом, однако, заметил:

— Можно, конечно, и топором обойтись, но ежели б корешков подкинуть, то вышло бы вкуснее.

Корешки нашлись. Хозяйка рассудила, что, когда их не станет, она управится и без них, а коли они есть, то нечего и жаться. Пусть будет вкуснее.

Подбросил солдат корешков и говорит:

— Вот у нас почти все и готово. Но ежели найдется, то для вкуса не худо бы еще и пшена положить.

Нашлось и пшено.

— Топор наваристый, — хвалит солдат. Но сала к нему добавить — тоже не вредно.

Подбросил к пшену и корешкам сала, сварил, достал из кастрюли топор, отложил в сторонку, а кастрюлю поставил на стол.

— Готово. Можно угощаться.

В данном случае это не сказка, а лишь присказка. И привели ее на память несколько документальных фильмов, снятых на различных студиях, в отдаленных один от другого городах и просмотренных хоть и в разное время, но на сравнительно коротком протяжении нескольких последних месяцев. В этих фильмах оказались некоторые общие черты. Они-то и заставили вспомнить про суп из топора.

Просмотрен был в общей сложности десяток небольших — по десять-двадцать минут экранного времени — документальных киноочерков. Темы в них поднимались отнюдь не второстепенные; напротив — животрепещущие, насущные, порой самые важные и ответственные. И хоть впечатления, сложившиеся на основе просмотра нескольких фильмов, заведомо не дающих представления об облике сегодняшнего нашего документального кино, не могут быть достаточно широкими и исчерпывающими, — автор статьи отдает себе в этом ясный отчет, — чувство беспокойства, испытанное на просмотрах, вызвало желание разобраться в причинах, какими это чувство было вызвано.

Почему эти фильмы разочаровывали, не выполняли обещаний, данных авторами в названиях очерков, во вступительных титрах и дикторских текстах, — почему взятая тема не раскрывалась в них, но оказывалась как бы «топором», вынутым из приготовленного супа? В мастерстве ли только тут дело?

Если говорить о сугубо формальной стороне: о качестве операторской работы, об искусстве режиссерского монтажа, об умении дать фильму четкий внутренний ритм, то в большинстве увиденных картин в этом отношении дело обстояло благополучно. По нескольким поводам (об этом речь пойдет впереди) можно говорить даже о чрезмерной формальной изощренности и усложненности. Однако именно этот достойный профессиональный уровень просмотренных картин как раз и делал еще более очевидными коренные просчеты авторов в решении поставленных ими задач. В чем же эти просчеты?

Только немногие фильмы отличала связность последовательного и целеустремленного рассказа. Остальным именно этого и недоставало. Авторы чаще вели со зрителем разговор сбивчивый, порой обидно равнодушный, не заставляющий зрителей думать и не оставляющий в их памяти никакого следа.

Потери всякий раз относились к одной и той же области: утраченным оказывалось публицистическое мастерство — умение убедительно и лаконично раскрыть взятую тему и точно донести ее до своей аудитории.